Термин «работоголик» на постсоветском пространстве пока еще звучит как комплимент. Но в странах, откуда пришел этот термин, работоголизм рассматривается как диагноз, носитель которого нуждается в профессиональной психологической, а то и в медицинской помощи.
Полная поглощенность работой и только работой — опасное пристрастие, сродни наркотической зависимости (по-научному, «аддикции»). Работоголики в значительно большей степени, чем остальные люди, подвержены болезням стресса: хроническим депрессиям, сердечным приступам, инсультам. В некоторых ситуациях, например, при длительном перерыве в работе или в случае увольнения, работогольная зависимость может замещаться другой, чаще всего, химической (алко- и нарко-) зависимостью.
Уже сейчас в Москве, Санкт-Петербурге и в других крупных городах России работоголики активно обращаются за помощью, к сожалению, не к психотерапевтам, а к врачам других специальностей. Чаще всего — к гинекологам, урологам и эндокринологам, когда работоголизм приводит уже к серьёзным органическим проблемам: нарушению обмена веществ, дисбактериозу, гастриту, язвам желудка и 12-ти перстной кишки, гинекологическим и урологическим заболеваниям, болезням опорно-двигательного аппарата.
Как показывают исследования в области психогигиены труда, работоголизм неразрывно связан с особенностями организации труда в современных компаниях, многие из которых стремятся занять время сотрудника так, чтобы он не думал и не стремился разобраться в себе и в происходящем вокруг. С этой целью поощряется внеурочная работа, используются дополнительные формы активности, непосредственно не связанной с производственным процессом (общественная работа, корпоративные мероприятия, совместное проведение свободного времени и т.д.).
Подобные организации, стимулирующие развитие работоголизма у своих сотрудников, называются аддиктивными. У руководителей таких организаций есть иллюзия, что работоголики — лучшие сотрудники. На самом же деле поощрение чрезмерного энтузиазма работников в сочетании с непрерывным контролем их деятельности дает видимый эффект на первом (стартовом) этапе развития организации и в критические периоды ее существования. Но в длительной перспективе, чем более аддиктивна организация, тем менее она конкурентоспособна: энтузиасты с идеями в ней не задерживаются, а лояльные сотрудники превращаются в усталых исполнителей, которые работать с максимальной отдачей уже не могут.
В организациях, где работодатели уделяют пристальное внимание изучению психологического состояния работников, используются полуструктурированные интервью для выявления опасного, на грани патологического, пристрастия к работе. Одной из известных методик таких интервью является тест на самозаполнение, предложенный Барбарой Киллинджер — автором уже классического исследования «Трудоголики, респектабельные наркоманы» (1991 г.).
В тестировании по этой методике приняли участие более 1300 подписчиков «Гласа Рунета», что позволило сделать некоторые обобщения (тем более, что распределение результатов теста стремится к нормальному).
Только 7% из числа прошедших тест пользователей Рунета попали в группу максимального риска формирования «трудовой зависимости». Среди них немногие смогли бы похвастаться больше, чем одним хобби (да и ему, скорее всего, посвящают редкие минуты), подробно рассказать про образ жизни своей семьи (вероятность наличия которой невелика). Повышенная раздражимость и конфликтность, напряженная лицевая мускулатура и стиснутые челюсти (игра желваками), а возможно, и наличие хронических заболеваний — видимое выражение (симптомы) испытываемого ими постоянного стресса. Не слишком ли дорогая плата за признание трудовых заслуг и успех любой ценой, в ущерб своему здоровью и заботе о своих близких, нуждающихся во внимании?
Психотерапевт может предложить работоголику консультацию по преодолению конкретной житейской проблемы или поработать с симптомом, будь то бессонница или агрессия по отношению к подчиненным. Но истинное освобождение — в том, чтобы изменить отношение к жизни — отделить свои мечты и планы от установок, навязанных социальным окружением. И тогда карьера из сверхценной идеи превратится в одно из направлений самореализации.
Напротив, около 33% участников тестирования практически не подвержены риску формирования “трудовой зависимости”. В ситуации физического и/или умственного перенапряжения эти пользователи Рунета оказываются потому, что не умеют или/и не имеют возможности организовать свое рабочее время, либо слишком робки, чтобы доказывать начальству, что объем их обязанностей непомерен, либо (если сами являются руководителями) не умеют или/и не имеют возможности эффективно делегировать полномочия и осуществлять контроль в своей организации.
Большинство (60%) прошедших тест пользователей Рунета уделяют много времени интенсивной работе в силу неумолимых законов конкуренции и творческих поисков. Конечно, не каждый из них, кто имеет ненормированный рабочий день — работоголик. Повышенная трудовая активность может быть сознательным выбором на определенном этапе карьерного роста. Но постепенно и незаметно она может стать привычкой и единственным смыслом жизни. И тогда симптомами формирующейся “трудовой зависимости” послужат физиологические ощущения хронической усталости и нарушения сна, субъективные переживания одиночества среди коллег и в семье, внешне проявляемая жестокость и эмоциональная тупость в отношениях с окружающими. Опасность стрессового состояния и неконтролируемых изменений психологического и физического состояния личности наиболее велика для тех, кто занят умственным трудом. Организм человека достаточно своевременно получает сигналы о наступлении физического переутомления, опасного для здоровья. Но природа в своей эволюции приспособления живых организмов не предусмотрела аналогичной системы, подающей работникам умственного труда сигналы о близком нервном истощении.
