Прожить на минимум

С 1 апреля в Украине повышен прожиточный минимум. «По умолчанию» он теперь составляет 911 грн., а для трудоспособных лиц – все 960 грн. Последняя цифра – это еще и уровень минимальной зарплаты; впрочем, сравнялись эти два показателя сравнительно недавно. А студенты до сих пор безуспешно требуют довести до уровня прожиточного минимума размер стипендии. Многие чиновники считают, что четкие указания, оставленные на сей счет в законе – это досадное недоразумение, совершенно «экономически необоснованное» (в отличие от решения поднять плату за общежития, например). Впрочем, даже если студентам и начнут выплачивать каждый месяц эту колоссальную сумму, остаются сомнения относительно того, можно ли прожить (хотя бы «минимально») на 960 грн. «Взрослым» гражданам, во всяком случае, не удается.

А правительство, столкнувшись с такой черной неблагодарностью, решило сделать ход конем. 21 февраля Виктор Янукович, выступая перед «комитетом по экономическим реформам», заявил, что «нужно ликвидировать существование в бюджете такого позорного понятия, как гарантированный прожиточный минимум». Самое интересное, что президент, как видно из контекста, имел в виду как раз необходимость увеличить социальные расходы (о том, что такое «гарантированный прожиточный минимум» в Украине – ниже). Но соратники прочитали между строк и поняли по-своему – так, как велело классовое чутье. Министр социальной политики Тигипко сразу заявил, что в его ведомстве уже разрабатывают план отмены прожиточного минимума как такового! Какой социальный ориентир применять вместо него хотя бы в статистических целях – для него не проблема. «Найдем, на что (его поменять). Не мы первые, не мы последние. Многие страны имеют подходы», – не растерялся бравый реформатор. Его первый заместитель, бывший глава Федерации работодателей Василий Надрага, «добил тему»: «На сегодня прожиточный минимум – это в определенной мере является “психологией минимизации”, а мы должны переходить не на прожиточные минимумы, а на социальные стандарты». Ну, и «по-народному» одобрил инициативу спикер ВР. «Думаю, что не нужно ломать копья относительно этих формулировок, а главное – пенсия должна быть приличной и заработная плата должна быть приличной, а мы пока еще все подгоняем под прожиточный минимум. Нам нужно меньше таких политических наслоений иметь, а жить реальной жизнью», – четко и компетентно, как всегда, высказался Владимир Литвин.

Понятие прожиточного минимума появилось в XIX веке на волне реформистских настроений. «Мятущиеся интеллигенты», которые боялись революции, но видели, что к тому все идет, начали составлять прожекты примирения волков с овцами. Тут и появилась идея составить некий набор товаров и услуг, которые человек должен потребить для элементарного физического выживания, оценить его и гарантировать соответствующую сумму – выработать такие же правила эксплуатации и надлежащего содержания рабочей силы, какие давно действовали для дорогих машин и станков. В результате не только предприятие будет приносить больше прибыли, но и социалистов можно будет посрамить, а рабочих угомонить.

Кстати, понятие «элементарного выживания» понималось неодинаково: до сих пор в одних странах (Россия, Казахстан) применяют термин «физиологический прожиточный минимум», тогда как в других (Литва, Беларусь, Эстония) говорится о «социальном». Если физиологический, или «биологический» прожиточный минимум – это набор товаров и услуг, без которых организму просто угрожает смерть от голода, истощения и т.п., то в социальный набор включены так же минимальные вещи, необходимые человеку для сохранения себя в качестве существа социального, а не просто организма: не просто питание и одежда, но и жилище, отдых, транспорт и т.д.

Характерно, что наибольшими энтузиастами введения гарантированного прожиточного минимума, наряду с просвещенными либералами, были католические иерархи. В 1891 г. папа римский Лев XIII издал энциклику, в равной мере осуждавшую как ультралиберализм в духе laissez faire, так и социализм. Папа подчеркнул незыблемость права на частную собственность, но в то же время заявил, что государство должно обеспечить гражданам прожиточный минимум. Средства производства он рассматривал одновременно как частную собственность, которую государство должно защищать от посягательств, и как элемент общественного достояния, которое нуждается в регулировании. «Если рабочий получает зарплату, достаточную для того, чтобы нормально обеспечить себя, жену и детей, то, будучи рассудителен, он будет с радостью стремиться к бережливости; результатом, который, похоже, подсказывает сама природа, будет то, что после списания расходов останется какой-то излишек, при помощи которого он сможет обрести небольшое богатство», – увещевал служитель культа.

Со временем Ватикан поправел, а за прожиточный минимум продолжили бороться на улицах уже профсоюзы и социал-демократические организации. «В Западной Европе прожиточный минимум появился в 1950-1960-х гг. не в результате решения, принятого чиновниками, а вследствие активной борьбы. Профсоюзы и левые добились принятия определенного барьера, ниже которого доход человека опускаться не должен», – напоминает российский экономист Василий Колташов. Впрочем, сейчас там все же находят способы игнорировать этот барьер – например, есть возможность легально платить меньше иммигрантам. По словам Колташова, в Греции, например, им платят в 2-3 раза меньше, чем гражданам.

Революция не состоялась, но трудящиеся «выбили» из правящих классов себе хотя бы «социальное государство». В большинстве стран мира сегодня прожиточный минимум – важный элемент бюджетного процесса. В Украине, например, исходя из его размера, определяется уровень минимальной заработной платы, минимальной пенсии, пособия по безработице, государственной помощи по уходу за ребенком, социальной помощи малообеспеченным, жилищно-коммунальных субсидий, индексации денежных доходов, налоговых льгот.

Вопрос заключается в том, что включать в этот минимум. В нашей стране он состоит из трех частей: набор продовольственных товаров составляется врачами-физиологами, набор непродовольственных товаров и список услуг – медиками, экономистами и статистиками. Все это должно подготовить Министерство экономики, после чего представить результаты своей работы на суд трехсторонней экспертной комиссии, состоящей из четырех представителей государства (на уровне заместителей министров), четырех делегатов от работодателей и четырех официально одобренных профсоюзных деятелей. Комиссия должна рассмотреть предложения министерства, при необходимости отредактировать их и утвержденный список передать в Кабмин. Там проходит уже чисто техническая процедура окончательного утверждения. Вся эта процедура должна происходить, согласно закону, не реже чем раз в пять лет – чтобы своевременно отражать изменения в структуре потребления.

Но на практике набор товаров и услуг, утвержденный постановлением Кабмина №656 в 2000 г., до сих пор не пересматривался ни разу. По словам Галины Голеусовой, руководителя департамента по вопросам социальной защиты Федерации профсоюзов Украины, в 2005 г. комиссия утвердила новый набор и отправила согласованный вариант в Кабмин, но там отказались визировать документ. «Был большой скандал, суд, коллективный трудовой спор, но это ничем не закончилось», – рассказала она. Сейчас, по истечении очередной пятилетки, комиссия работает в новом составе, и снова с массой конфликтов. Новый набор товаров и услуг собирались внести в правительство еще в октябре, а к концу года его должны были бы утвердить, но страна до сих пор живет по нормам одиннадцатилетней давности.

«Стандарт – это то, что нужно для удовлетворения базовых потребностей. Исходя из такого понимания, его и рассчитывали. А в Министерстве экономики начали приплетать сюда «возможности экономики», «кризис»… Но не бывает «кризисного» и «некризисного» прожиточного минимума», – объясняет суть конфликта представительница ФПУ (не самой леворадикальной организации, прямо скажем).

Тем временем, жизненные стандарты меняются довольно динамично. Это важно: для поддержания мифа о прогрессивной роли капитализма гарантированные социальные стандарты должны расти пропорционально «общественному богатству», а не застывать на уровне обеспечения биологических потребностей. Когда этого не происходит, растет относительная бедность, тогда как абсолютная может и уменьшаться (так и происходит в Украине последние десять лет). «Самоед, потребляющий тюлений жир и прогорклую рыбу, не беден, потому что в его замкнутом обществе у всех имеются одинаковые потребности. Но в прогрессирующем государстве, где за какой-нибудь десяток лет совокупная продукция пропорционально к численности населения увеличилась на одну треть, рабочий, зарабатывающий столько же, как и 10 лет тому назад, не остался на прежнем уровне благосостояния, а сделался беднее на одну треть», – цитировал Вильгельма Шульца в Парижских рукописях молодой Маркс. «В начале ХХ в. для рабочего была большим достижением покупка штанов, но сегодня это давно уже норма», – приводит пример Василий Колташов. Изменились стандарты и за последние десять лет. Мы можем не замечать этих изменений, но они фиксируются статистическим ведомством. Так, по данным Госкомстата, сегодня на 100 семей в среднем приходится 149 мобильных телефонов. Даже в сельской местности этим аппаратом располагает около 50% населения. Мобильная связь сделала огромный скачок и во многих сферах полностью вытеснила стационарные телефоны (например, «телефонизация» деревни фактически прекратилась за ненадобностью).

Далее, в наборе 2000 г. фигурирует черно-белый телевизор. Но технический прогресс не стоит на месте: сегодня даже очень бедный человек вряд ли купит черно-белый телевизор. И исключить этот прибор из списка нельзя: телевизоры сегодня есть у более чем 90% населения страны. Заменить «черно-белый» норматив на «цветной» – логичное предложение. К телевидению у составителей набора вообще странный подход: включив туда телевизор, они отказываются учитывать и прибор, который передавал бы на него сигнал. Большинство населения сегодня пользуется спутниковой антенной или кабельным телевидением. Госкомстат, по словам Голеусовой, попросту отказался вносить в список комнатные телеантенны, которые были в каждом доме в 1990-х: сегодня их уже не продают, так что невозможно даже узнать их формальную стоимость. А «трехсторонняя комиссия» категорически против включения в набор спутниковой антенны – работодатели все еще считают это атрибутом состоятельной жизни, хотя нас давно уже не удивляют фото трущоб в странах Третьего мира, где на одной лачуге висит несколько «тарелок». В результате каждый человек имеет право иметь дома телевизор, но вот возможность что-нибудь по нему посмотреть (и узнать, цветной он или нет) – это уже роскошь.

Такие же несуразности есть и в других местах. Например, в базовый набор входит комнатная люстра – но вот внести туда же лампочки (хоть накаливания, хоть энергосберегающие) государство упорно отказывается.

Набор транспортных услуг в прожиточном минимуме тоже заметно устарел. Никто не требует вносить туда личный автотранспорт (хотя вот в США, например, это действительно предмет первой необходимости). Но передвижение исключительно на коммунальном транспорте осталось в позапрошлом десятилетии: «маршрутки» сегодня являются уже основным средством передвижения для горожан (особенно жителей малых и средних городов), а вовсе не роскошью. А «прожиточный минимум» по-прежнему опирается на городские троллейбусы с трамваями, в большинстве городов практически не работающие.

Со сферой услуг есть еще один нюанс: многие из них уже окончательно и бесповоротно стали фактически платными для всех. Речь идет об услугах в отрасли здравоохранения, образования, о периодическом оздоровлении, той же связи. Это вполне измеримые расходы, уровень которых регулярно фиксируют статистики.

Еще один анекдот из набора базовых потребностей – четыре визита к парикмахеру в год, не больше. Как для женщин, так и для мужчин. «Страшно подумать, как представляют себе в правительстве типичного гражданина Украины: нестриженый, небритый, одет в фуфайку, ходит босиком и пешком, дома сидит в темноте и смотрит в выключенный телевизор», – ужасается Галина Голеусова. На самом деле, длинные волосы, нелюбовь к мещанскому быту, телевидению, мобильной связи и экологически вредному автотранспорту – атрибуты то ли богемы, то ли активистской молодежи, но уж точно не основной массы населения.

Впрочем, самый горячий вопрос – учет стоимости жилья. Действующий ныне состав базовой «корзины» подразумевает, что у всех граждан Украины есть собственное жилище, и тратиться они должны только на его содержание (коммунальные услуги). Однако это давно не так. Многие живут в тесноте, нарушающей санитарные нормы; другие жилье арендуют; третьи приобретают его в кредит. Да и закон «О прожиточном минимуме» требует учитывать при составлении базового набора потребность граждан в жилье.

Особенно остро эта проблема стоит в отношении молодежи. На аренду хоть какого-нибудь жилья заложить нужно никак не менее 1000 грн. в месяц. «Другой вариант – заложить в набор расходы на покупку жилья в кредит и выплату процентов. Но учитывая уровень ипотечных процентов, принятый в наших странах, сумма получится даже выше», – уверен Василий Колташов. В мировой практике нормой считается внесение в месячный базовый список 1% от среднерыночной стоимости однокомнатной квартиры для одного человека (или двухкомнатной, например, для домохозяйства из 2-3 человек). Так, чтобы теоретически можно было полностью выплатить ипотеку на протяжении десяти лет.

Еще одна проблема – включение в список расходов на уплату разнообразных налогов и отчислений. Сегодня прожиточный минимум учитывает необходимость платить обязательные социально-страховые взносы, но не 15%-ный налог на доходы физических лиц. Так было не всегда: в 2005-2007 гг. НДФЛ включался в «корзину», но потом учитывать его перестали. По словам г-жи Голеусовой, Конституционный суд обязал чиновников снова включить этот налог в смету прожиточного минимума. А пока этого не делается, стоимость базовой потребительной корзины, опять-таки, занижается.

Впрочем, даже если ничего нового в список не включать, то и в нынешнем анахроничном виде он на деле стоит значительно больше, чем заявлено в госбюджете. Дело в том, что процедура прогнозирования уровня прожиточного минимума проста до незамысловатости: подсчитывается стоимость всех составляющих на данный момент и умножается на плановый индекс инфляции (который постоянно плетется в хвосте у реальности). Так и получилось, что, например, в ценах сентября 2010 г. прожиточный минимум составлял 952 грн., тогда как законодательство заложило на этот месяц его размер на уровне 843 грн. Кроме того, не учитываются и другие детали. Например, уровень прожиточного минимума на этот год, разрабатывавшийся в октябре, должен был бы составляться так: к октябрьским ценам приплюсовать прогнозный рост их до конца декабря и уже этот результат умножить на 1,089 (таков правительственный прогноз по инфляции на год). Но такую корректировку никто не провел.

С 1 октября 2010 г. для работающего человека прожиточный минимум формально был равен 907 грн., а в фактических ценах – 1038 грн. С 1 января до 1 апреля действовал уровень 941 грн., но если бы были учтены реальные цены и НДФЛ, он бы должен был враз подняться до 1168 грн. А если еще и обновить набор заложенных товаров и услуг в соответствии с требованиями ФПУ (то есть, довольно умеренными требованиями) – то все 2004 грн. Официальный показатель пересечет 1000-гривневую отметку лишь к концу 2011 г.: он должен дойти до 1004 грн. Между тем, реальный прожиточный минимум на тот момент составит в Украине не менее 2120 грн., то есть более чем вдвое превысит номинальный.

Никто не учитывает и эпохальные скачкообразные повышения транспортных и коммунальных тарифов вследствие проведенных и запланированных на этот год повышений цен на газ и электроэнергию. Между тем, от этого растут не только напрямую тарифы, но и подстегивается «инфляция издержек»: поднимаются цены на все, производимое и перевозимое в Украине. «С одной стороны, Кабинет Министров рассчитывает и вводит новые, повышенные цены и тарифы, понимая, что растет инфляция, однако в это же время, отталкивается от прожиточного минимума старого образца. Такой подход является несправедливым, политически и юридически неправильным», – заявляет Мирослав Якибчук, глава Национального форума профсоюзов Украины. По его подсчетам, реальный размер прожиточного минимума уже по состоянию на начало года составлял не менее 2356 грн.

Апелляции к кризисному состоянию экономики при определении размера прожиточного минимума несостоятельны. Во-первых, согласно бравурным официальным отчетам, Украина уже давно вышла из экономического кризиса (конечно же, благодаря мудрой политике правительства). Чиновникам стоило бы определиться: у нас все-таки кризис или уже все хорошо? Затягивать пояса или радоваться успехам правящей партии?

Во-вторых, в Украине уже много лет и так на практике применяется «кризисный» прожиточный минимум. Речь идет о показателе под названием «уровень обеспечения прожиточного минимума», введенном распоряжением Леонида Кучмы «Об улучшении социальной защиты малообеспеченных семей» еще 18.04.2001 г. (вот его-то явно и имели в виду спичрайтеры Януковича). Этот документ разрешает предоставлять социальную помощь малообеспеченным не в полном объеме, а всего лишь на таком «уровне обеспечения», который может позволить себе государство. Характерно, что вводился этот показатель в качестве временной меры на период кризисного состояния экономики. Впереди у Украины было семь лет уверенного экономического подъема, кризис как раз тогда заканчивался – но эта норма сохранилась и по сей день. Размер этого «уровня обеспечения» вызывает улыбку. В госбюджете на 2011 г. он составляет для трудоспособных лиц 21% от прожиточного минимума! То есть, на данный момент, право на получение помощи имеет лишь такая семья с двумя детьми-дошкольниками, где совокупный легальный доход обоих супругов составляет не более 1235,2 грн. в месяц. Или инвалид, у которого ежемесячный доход не превышает 573 грн. Тогда государство «докинет», и только до этого предела.

Особенно забавно, что один из заявленных приоритетов в программе действующего президента – борьба с бедностью. Официальная черта бедности по состоянию на конец минувшего года находилась на уровне 915 грн. Но государство никак не помогает тем, кто зарабатывает даже значительно меньше этой суммы. Понятно, что такая практика ведет лишь к одному: по примеру западных европейцев, малообеспеченные граждане будут активно скрывать реальный уровень своих доходов, искусственно «втискивая» его в официально дозволенные рамки. Таким теневым работникам будут только рады работодатели, а чиновникам, радеющим о бюджете, останется лишь ужесточать в очередной раз налоговые поборы.

«Антикризисные» старания властей видны даже в мелочах: например, в ст. 3 Закона «О прожиточном минимуме» в списке основных принципов формирования набора продуктов питания приведено «обеспечение ребенка полноценным питанием для развития организма». Так этот абзац стал выглядеть после правок 2005 г., когда оттуда вычеркнули слово «здорового». После следующей «антикризисной» правки, вероятно, останется просто «обеспечение ребенка питанием» – или можно сразу вычеркнуть эти излишества.

Эксперт неолиберального Международного центра перспективных исследований Александр Жолудь согласен на сохранение прожиточного минимума исключительно в качестве статистического инструмента. «Если мы хотим, чтобы он отражал реальное состояние дел, мы должны отвязать его от всех законов, предусматривающих какие-либо бюджетные выплаты. Потому что сейчас из-за того, что в полном объеме адекватные выплаты совершать невозможно, не выполняется главное назначение прожиточного минимума – отображение статистических данных», – заявил он. По мнению эксперта, ради стройности статистики можно пожертвовать и объективностью качественного состава «корзины»: если включить туда стоимость жилья, это исказит картину для сравнения с предыдущими годами, когда это не учитывалось, – поэтому лучше продолжать игнорировать эту потребность. В целом же, структуру прожиточного минимума он предлагает определять на основе опросов граждан.

Для статистических целей подобные опросы, на самом деле, давно уже проводятся Госкомстатом. По имеющимся данным можно понять, что, например, 36,3% населения имеет ежемесячный доход 840 грн. или ниже. Нам известно, сколько продовольственных и промышленных товаров потребляет среднестатистический украинец. Но это не помогает чиновникам составлять реалистичные «потребительские корзины» для определения прожиточного минимума или индекса потребительских цен.

Более того, сотрудники Госкомстата просчитывают все отдельно для разных прослоек населения. По его данным, например, среднемесячные общие доходы одного домохозяйства в первом квартале прошлого года составили 3089 грн., или 1193 грн. на человека. Но для городских жителей эти показатели были равны, соответственно, 3249 грн. и 1279 грн., а для сельских – 2732 грн. и 1008 грн. Среднемесячные расходы домохозяйства по Украине за тот же период были равны 3014 грн., или 1164 грн. на человека. В городе тратят больше (соответственно, 3149 грн. и 1240 грн.), в деревне – меньше (2712 грн. и 1001 грн.).

Важно учитывать и разницу между богатыми и бедными. Например, денежные доходы в структуре общих доходов домохозяйств в среднем по Украине составили 87,4%. Но для беднейших 10% населения доля денежных доходов была равна всего 76%, из них зарплата – 38,1%. Зато доля «натуральных» доходов («стоимость потребленной продукции, полученной с личного подсобного хозяйства и от самозаготовок») у них составляет аж 12%, хотя в среднем по стране – 6,1%. А у богатейших 10% деньги в структуре доходов играют куда большую роль: на них приходится 91,4% деньги, из них 49,7% – зарплата.

Структура расходов тоже значительно различается, и зная об этом, можно составлять несколько «корзин», которые были бы полезней, чем нынешняя «общая температура по палате». Помимо разделения на богатых и бедных, на город и село, стоит учитывать и региональные различия (особенно если включать в набор стоимость жилья). Примеры такой дифференциации есть. Например, в Болгарии для определения прожиточного минимума были предложены сразу шесть минимальных потребительских корзин.

Кроме того, хорошо было бы прожиточный минимум определять в расчете не на одного сферического гражданина в вакууме, а на домохозяйство. Так принято, например, в Литве. В Польше Институт труда и социальной политики отдельно считает «корзину» для шести типов работающих домохозяйств и двух типов домохозяйств пенсионерских – зависимо от количества людей. А в США домохозяйство – основа не только статистики и социальной помощи, но и налоговой политики.

Есть разные варианты того, каким именно образом помогать малообеспеченным. Либералы, питая идеологические предрассудки против прямых пособий, любят манипулировать с налогами. Например, в США и Великобритании людям, чей доход ниже установленного уровня, предоставляется «налоговый кредит» – по сути, та же денежная помощь, но проведенная через налоговую службу. Икона неолиберализма Милтон Фридман в свое время предлагал ввести «негативный подоходный налог», когда для определенного уровня доходов ставка является нулевой, а если доходы ниже этой планки, то налоговая администрация, наоборот, доплачивает таким людям. При Никсоне эта реформа почти была принята в Конгрессе.

Социал-демократический вариант ответа (имеются в виду настоящие социал-демократы середины прошлого века, а не современные лейбористы и социалисты) заключается в том, чтобы масштаб распространения и объем прожиточного минимума расширять до тех пор, пока он не трансформируется в полноценный гарантированный базовый доход.

Принцип, согласно которому от каждого ожидается трудовой взнос по способностям, а материальные ресурсы каждому гарантируются по его потребностям (в общем-то, тот же «основной доход»), лежит в основе и революционного левого проекта. Вопрос в том, когда и как внедрять этот принцип. Попытки ввести его сегодня будут попытками реанимации социал-демократического проекта, объективно уже невозможной. Стараться смягчить последствия капиталистической эксплуатации и продлить тем самым её эпоху – занятие настолько же бессмысленное сегодня, насколько и недостойное антикапиталистических левых.

Разумеется, логика «чем хуже – тем лучше» тоже неприемлема: продолжение курса на сворачивание куцых социальных гарантий принесет дальнейшее обнищание трудящихся, но не приблизит революцию. Революционный субъект не обязательно должен быть бедным (наоборот, как правило, революции совершаются в момент экономического подъема, когда бремя нищеты меньше давит на пролетариат и у него есть возможность оглянуться по сторонам). Наличие протестных настроений – тоже недостаточное, хоть и необходимое условие. Помимо этого необходимо классовое сознание, и именно здесь должна быть главная сфера приложения усилий радикальных левых. Вести культурно-просветительскую работу, растолковывать людям азбуку общественных отношений, показывать им их интерес – и тем самым подталкивать процесс формирования «класса-для-себя». Именно в этом должна заключаться «работа с широчайшими массами», а не в попытках объединить «авангард», готовый эти массы возглавить. Собственно, и «возглавлять»-то пока что некого.

Те же сегодняшние социальные гарантии скорее отстоят не группки активистов, исчисляемые десятками «требующих» чего-то человек, а сами трудящиеся, исчисляемые десятками тысяч – в процессе осознания себя как класса, когда они поймут, зачем это делать, будут иметь радикальную программу и «политическую волю».