Пятница должна была стать последним днём работы булочной Hot & Crusty на перекрестке 63-й улицы и 2-й авеню на Манхэттене. Вечером работники вместе с группой поддержки оккупировали предприятие, но вскоре прибыла полиция, разогнав участников оккупации и арестовав шестерых человек.
Собственники объявили о намерении закрыть магазин две недели назад – после того, как подавляющее большинство из 23 работников проголосовали за создание независимого союза и подали представление в Национальную комиссию по трудовым отношениям.
По словам Вирхилио Арана, основателя организации Laundry Workers Center, работавшей с коллективом Hot & Crusty, работников вынудили организоваться невыносимые условия труда и хронические недоплаты заработанного: многие получали на руки меньше официального минимума. Особенно уязвимы перед эксплуатацией и местью работодателя неоформленные официально работники.
Работникам было заявлено, что после того, как они создадут профсоюз, собственники просто закроют магазин, подождут пару месяцев и откроют его поблизости, наняв людей, не входящих в профсоюз. Как правило, трудовое законодательство США в таких случаях требует от собственника нанимать работников, ранее трудившихся у него и состоявших в профсоюзе. Но по словам Арана, хозяин пригрозил проверить миграционный статус членов профсоюза после открытия, чтобы иметь возможность не принимать их на работу.
Сеть Hot & Crusty принадлежит Эвангелосу Гаваласу, Нику Глендису и Марку Самсону, партнеру инвестиционной фирмы Praesidian Capital.
После того, как полиция закрыла булочную и повесила цепь на замок вечером в пятницу, оставшиеся работники разошлись; многие – на вторую работу. Фелицито Тапиа, работающий в Pizza Bagel на 14-й улице на тех же хозяев, остался с группой сторонников, обещая дежурить у дверей магазина круглосуточно.
«Если у них будет профсоюз, у них будет то, что им причитается, у них будут отпуска, больничные, – говорит Тапиа. – Сейчас у них ничего этого нет». Сам он ведет аналогичную борьбу на своей работе, но не боится высказываться. «Они могут меня уволить когда угодно. Я больше не боюсь, – заявил он, пробираясь сквозь толпу полицейских, окруживших булочную. – У меня только один вопрос. У копов есть профсоюз. Почему профсоюза не может быть у рабочих?».
