Что делать анархистам в Украине?

Тов. Мрачник

За несколько лет активной работы – как печатной агитации, так и пропаганды действием – стало ясно, что синдикалистские методы в украинских реалиях работают плохо.

Как правило, процесс защиты и завоевания трудовых прав не приводил к созданию устойчивых профсоюзных структур. Профсоюзы, в которых бы участвовали одни анархисты, были невозможны в принципе – за все время не нашлось ни одного предприятия с более чем одним анархистом в штате. Активисты и активистки АСТ, единственной в Украине живой организации, нацеленной конкретно на синдикализм, работают в разных местах. Протестные коллективы на предприятиях и ВУЗах при участии т.н. нефиналистов (тех, кто просто борется в рамках синдиката за свою выгоду и не претендует на политическое участие) держались благодаря работе и инициативе одного-двух человек и быстро затухали, едва начав действовать. Также сворачивались результаты и без того не фантастических завоеваний. Наиболее эффективной оказалась индивидуальная, а не коллективная защита, с привлечением к делу официальных институций или договоренностями с работодателем. Относительно успешной одно время была деятельность студенческого синдиката “Прямое действие”, но время его успеха уже прошло.

Ничего из этого нельзя назвать полноценной, развивающейся синдикалистской практикой. Очевидно, что положение трудящихся в современной Украине не позволяет продвинуться даже в банальном и обыденном для Европы профсоюзном направлении. Все украинские победы в защите классовых интересов носили точечный характер и не получали закрепления в общественной практике. Некоторые из таких побед были и вовсе символическими, как, например, ежегодное оттягивание принятия антирабочего Трудового кодекса, предполагавшего лишение профсоюзов ряда преимуществ в трудовых конфликтах. Правда, действующий Кодекс законов о труде и так никогда не работал на защиту интересов наемных рабочих.

В Украине за 24 года ни выигранные трудовые конфликты, ни даже само их разжигание привычным делом не стало. В основном люди терпят или ищут новую работу, если все совсем плохо, и к реализации своих прав на трудовой спор или забастовку обычно не прибегают. Профсоюзный и тем более синдикалистский активизм как правило воспринимается очень иронично, и понятно почему. Масса людей в крупных городах Украины трудустроена на птичьих правах и даже не заикается об оплачиваемом больничном, не говоря уже о других правах, опасаясь увольнения и пополнения и без того многочисленной армии безработных. Молодежь часто меняет место работы, защита трудовых прав для нее тем более не приоритетна. Высокая текучка кадров на предприятиях позволяет работодателям не только не заботиться о своих обязанностях, но и делать все возможное, чтобы о них даже не заходила речь.

Подобное положение дел, вкупе с гражданской измотанностью политическим и военным противостоянием за 2013-2015 годы, привело к тому, что Верховная рада без проблем проголосовала за новый ТК в первом чтении, впервые после нескольких лет эффективно работавших акций протеста. Единственными недовольными оказались, традиционно, немногочисленные правозащитники, профсоюзные активисты, анархисты и левые.

Для сравнения, повстанческая практика Майдана позволила получить многомиллионную поддержку, мобилизировала небывалую до сих пор политическую активность населения и привела к свержению власти, не смотря на свой избитый и банальный либерально-демократический характер. Абстрактные “европейский выбор”, “честная власть”, “свободный бизнес” и прочее “за хорошее, против плохого” сплотили куда больше народу, чем самая дотошная социалистическая программа. В результате трудящиеся классы не смогли толком ни выразить, ни тем более удовлетворить свой классовый интерес в рамках повестки Майдана и стали пехотой для взятия власти оппозиционной буржуазией.

Исходя из подобного опыта можно заключить, что в Украине “революционная разминка” это скорее восстание, чем всеобщая забастовка. Однако без устоявшихся гражданских и тем более классовых объединений оно превращается в досрочную смену власти и некоторые косметические реформы. Именно это произошло в Украине в феврале-марте 2014 года. Разумеется, массовый характер восстания не смог не принести плодов, на которые старая-новая власть не рассчитывала и по какой-то причине не смогла переварить, но это отдельная тема.

Для достижения анархистских целей, очевидно, революция в Украине должна сочетать и спонтанную повстанческую практику, и работу классовых организаций, и активность чисто пропагандистских групп. Чтобы трудящиеся смогли обьединиться вокруг своих интересов, требуется широкое общественное понимание необходимости демонтажа государства и капитализма. Такое же ясное, как понимание необходимости свержения власти Януковича в 2013-2014 году, только основанное на усилиях внепарламентских, горизонтальных гражданских структур. Каким именно образом это должно быть сделано – точно сказать нельзя. Мы живем в эпоху, в которой старые, шаблонные стратегии фактически не имеют силы, а обстановка постоянно меняется. Сейчас можно с уверенностью сказать только то, что “мирная” синдикалистская (а на самом деле – тред-юнионистская, с радикальными заявлениями) и точечная “повстанческая” анархистская практика в Украине на долгосрочную перспективу не работают.

Анархистский проект должен из утопии превратиться в насущную необходимость, и наша задача сейчас – работать над этим, не растеряв ценностей нашей политической философии. То есть, мы по прежнему должны вести работу, огибая сотрудничество с институтами власти (с партиями, бюрократами, полицией) и капитала (с собственниками предприятий и их объединениями), националистическими, консервативными и фашистскими движениями, насколько бы привлекательными они не казались. Мы должны сделать понимание ненужности и вредности государственного аппарата, частной собственности и радикального национализма общей идеей, здравым смыслом и мотивацией к действию.

Наши ценности и программа революционных изменений должны быть ясны и доходчивы даже для тех, кто не знаком с анархизмом и левыми идеями в принципе. В то же время это не значит, что мы отказываемся от своей классовой методологии с её специфическими терминами – мы только должны сделать ее применение ближе к украинским реалиями, не заигрывая с правыми, консервативными настроениями, которые имеют большую популярность. Нам необходимо вытеснить правых из публичной политики, доказав их полную несостоятельность и катастрофическую вредность. В этом смысле нам стоит быть в центре внимания как можно более широкого круга прогрессивных общественных сил.

Также нам следует быть готовыми взять ответственность за силовое противостояние силам режима и ультраправым в случае начала протестных выступлений. В этом смысле к моменту разгара уличного насилия мы должны иметь достаточный уровень группового взаимодействия. Мирных переходов к анархии не будет. В наших реалиях, как показал Майдан, даже общая демократизация режима может стоить жизни сотен людей. Придётся принять насилие как краеугольный камень революции и не дать заднюю в самый ответственный момент, надеясь, все решится само по себе.

Никакой стопроцентной поддержки в революционной работе не будет – рассчитывать можно исключительно на решительность инициативного меньшинства. Вряд-ли кто-то со стороны будет согласен делить с нами ответственность за наши решения. Также вряд-ли в рядах анархистов будет наблюдаться полное согласие – многие отвлекутся от конкретно анархистских целей, перетягивая движение то в одну, то в другую сторону.

Стоит помнить о культурной стороне нашей агитации. Патриотические и правые идеи завоевали такую популярность не в последнюю очередь благодаря предлагаемой простой и приятной идентичности, черно-белой, не требующей особой рефлексии системы ценностей. К сожалению общественная интеллектуальная лень и наивность это существенная преграда, требующая преодоления. Мы не сможем заставить большинство населения стать философами. Придётся обращаться к наиболее популярным и доступным образам, передающим наши ценности и апеллирующим не только к здравому смыслу, но и к чувствам, среди которых самые яркие – классовая ненависть и жаждание справедливости. Благо, как украинская действительность, так и история знает примеры, способные выгодно конкурировать с националистическими мифами, не прибегая к манипуляциям и откровенному вранью.

Само осознание такого положения вещей, при котором “фирменные” анархистские практики – революционный синдикализм, анархо-синдикализм, инсуррекционизм и прочие оказываются не у дел, уже стоит многого. Вместо растерянности и неопределённости в стратегии и тактике нам следует делать выводы из живого общественного и организационного опыта, дополнять свою программу на ходу, отвечая на самые последние вызовы. В данный момент они довольно жестоки – Украине нужно не только решить проблему экономической модернизации, но и покончить с войной, не превратившись в анклав право-консервативного “русского мира”.

Мы не дождемся ни высокотехнологической системы производства, позволяющего “прыгнуть” в коммунизм, ни торжества прав трудящихся, пока не завоюем революционным путем политическую гегемонию так, как это делали наши предшественники. Выжидание общественного развития в нашем случае ничего не принесет – либо на исторические вызовы ответит анархизм, либо мы так и продолжим влачить свое существование в рамках постоянного кризиса, ведомые то “крепкими хозяйственниками”, то “европейскими лидерами”. Стоит раз и навсегда запомнить, что важнейший шаг на пути к перспективной политической работе это программа общественного развития здесь и сейчас, а не простое перетягивание каната политических процессов “влево”.