Впечатления активиста АСТ от посещения “Художественной ассамблеи”

Д.М.

Призванная уладить конфликт между художником и куратором “Художественная ассамблея” прошла в худших традициях отечественного скандального телешоу. Все, начиная с организации и заканчивая карманными провокаторами в зале, будто изначально задумывалось если не для заминания, то для высмеивания проблемы.

Суть мероприятия заключалась в следующем. Наталья Заболотная, директриса музея “Художественный Арсенал”, в котором проходила выставка “Великое и величественное”, уничтожила работу Владимира Кузнецова “Колиивщина. Страшный суд”. Мурал, изображавший неудобные для “высоких гостей” выставки сцены адских мук попов, чиновников и мажоров закрасили черным, тем самым цензурируя объект. Владимир Кузнецов и Инициатива самозащиты трудящихся искусства (ІСТМ) объявили выставке, куратору и самой галерее бойкот, выдвинув определенные требования насчет восстановления работы и признания акта цензуры. Художественная асамблея собралась для того, чтобы вынести решение конфликта на общественный уровень.

Вот только ни решения конфликта, ни даже ассамблеи не получилось. По сути дела никто, кроме основных действующих лиц конфликта, а также “авторитетов” от искусства и провокаторов, в дискуссии не участвовал. Модератор Наталья Гуменюк выделила 10 пунктов для дискуссии (помимо самого конфликта – цензура, клерикализация и т.д.)  опрашивая зал, но на этом вся ассамблеарность закончилась.

Дальнейший ход событий был похож на спор эволюциониста с креационистом, когда первый предъявляет факт, а второй говорит о том, как много он сделал. Кузнецов и члены ІСТМ предъявили факт цензуры, который потребовали признать, а также гарантировать, что он не повторится. Заболотная и Ко пускались в рассказы о том, как им тяжело и сколько они делают для искусства. Дальше этой точки дискуссия так и не продвинулась.

Пришедшие на мероприятие провокаторы – Сергей Поярков и его товарищи – вставляли шумные комментарии, хвалили Заболотную и ее труды, жали друг другу руки и зачем-то вспоминали Пусси Райот. Один из них, неизвестный широкой аудитории подчиненный Заболотной, назвал работу Кузнецова “не произведение искусства, а карикатура”. Самого ее автора Поярков, безумно выпучив глаза, обозвал “ссыкуном”. Эти люди продолжали хамить, паясничать, издавать вымученные смешки и строить гримасы до самого конца “дискуссии”.

Требования “истцов” были предельно понятными: признать факт цензуры, извиниться, отреставрировать работу и сменить авторитарно-иерархические отношения между ходожником и куратором на равные, договорные. “Ответчики” не утруждали себя приличиями и пустились во все тяжкие. Сперва фантазировали, будто работа не соответствовала договоренностям, содержала явную провокацию и вообще не была закончена. Когда стало понятно, что этот номер не пройдет, заговорили о том, сколько в Арсенале отремонтированных этажей. Вообще всех съездов и переводов стрелок не перечислить: были и намеки на потенциальное богатство художников и бедность кураторов, и жалобы на тяжесть организации подобных мероприятий, и реклама благотворительной выставки.

Сама Заболотная казалась чужой в этой среде. Было ощущение, что перед публикой не ответственный куратор культурных мероприятий или знаток искусства, а случайный человек, которого обременили властью. По предмету за нее говорили коллеги, сама же Заболотная больше сетовала на неблагодарность за ее труды и то, что она “все-таки женщина”.

Кураторская сторона упорно не признавала в уничтожении работы Кузнецова акт цензуры. Все свелось к тому, что это не цензура, а “досадная необходимость”. То есть, сам факт цензурирования не опровергался, отрицалось только само “плохое слово”. Также Заболотная признала, что просила деньги у митрополита Владимира, и проговорилась, что спонсор мероприятия в праве определять его формат и решать, что допустимо, а что нет. Вот и вся суть клерикализации. Что до государственной идеологии, проникающей в сферу искусства – Заболотная обмолвилась, что была бы непротив предоставить “Художественный Арсенал”, как предвыборную площадку. В том случае, если ей за это предоставят финансирование на “достройку Арсенала”.

Модератор рассчитывала на приличие и честность говорящих, что и погубило ассамблеарный формат дискуссии. В отношениях с властью и деньгами ожидать честности очень наивно, так что поведение “ответчиков” неудивительно. Друзья директрисы “Арсенала” откровенно переливали из пустого в порожнее. В конце концов, на справедливое замечание модератора говорить по теме, Заболотная заявила, что это ее территория, а все собравшиеся – только гости.

Так и не добравшись до самых острых тем, “дискуссия” подошла к концу. Стороны не достигли ровным счетом ничего. Кураторы не хотели признавать цензуру, а ІСТМ – забыть о конфликте и начать отношения с чистого листа. В целом позиция ІСТМ понятна – проглатывать оскорбление, сдобренное лестными предложениями сотрудничать, не хочет никто. Если уничтожение работы произошло один раз и не было проговорено, очень скоро такая практика имеет все шансы стать нормой. Бойкот кураторской группы и самого выставочного пространства здесь – самое меньшее, что может сделать художник, исходя из профессиональной солидарности.

До заявленной темы о клерикализации на “ассамблее” так и не добрались, хотя обсуждаемый конфликт нужно рассматривать не как единичный случай, а как одно из проявлений установления и насаждения государством в Украине клерикально-консервативной идеологии. Группа поддержки бойкотистской позиции ІСТМ от Автономного союза трудящихся пришла поучаствовать в “ассамблее”, однако выступить и огласить свою позицию фактически не удалось. Хамство оппонентов, растягивание времени и нежелание прямо отвечать на поставленные вопросы фактически свело такую возможность на нет.

Участник АСТ, художник Давид Чичкан поставил Наталье Заболотной конкретный вопрос: чего можно ожидать от художественного пространства, которое открытым текстом признает власть денег над концептом? Вчера спонсором выставки была церковь, ей соответствовала и цензура. А что будет завтра, если спонсорством возьмутся правые реакционеры? Директриса “Художественного Арсенала” сделала вид, что не поняла вопроса и тема моментально замялась.

С администрацией Арсенала все ясно. Ни на какие уступки, и тем более жертвы ради художников она не пойдет. Это зажравшееся богемное болото будет засасывать на дно все лучшее, что имеет современное (во всех смыслах этого слова) искусство. Поэтому срыв киевской Биеннале, грядущей выставки мирового масштаба, будет самым значительным достижением украинского искусства.