Национальная комиссия синдиката Inicjatywa Pracownicza
Каждая забастовка – это сигнал для работодателей, что отношение к работникам хуже определённого уровня будет вызывать их сопротивление. Поэтому следствием забастовки всегда является улучшение господствующих условий труда (хотя бы на время и необязательно в той степени, в которой этого хотели бы бастующие). В этом смысле забастовки определяют стандарты труда и его оплаты.
Забастовки – это двигатель изменений в капиталистических обществах. Они могут встрясти мир, по крайней мере часть его, и изменить к лучшему. Они не являются повсеместно распространённым методом борьбы, потому что иногда они связаны с риском: разочарованием, унижением и материальным ущербом для протестующих. Почему работники всё же бастуют? Потому что забастовка – один из наиболее эффективных способов защиты от атак со стороны хозяев и государства. Работодатели получают всё большую власть над работниками. Примером могут служить последние изменения в польском трудовом кодексе: ограничение оплаты сверхурочной работы и 8-часового рабочего дня, легализация работы «по вызову» работодателя.
Сложное социально-экономическое положение, в котором мы сегодня находимся, требует решительного ответа. Ответа, который убедит власть и предпринимателей, что мы не будем безответны перед лицом нарастающего давления и эксплуатации. Прекращение работы – одна из возможностей. Стачка, связанная с убытками, которые несёт работодатель из-за остановки производства (или его ограничения, или замедления в случае активной забастовки), это такая форма борьбы, которую работодатель не может проигнорировать. Так что ничего удивительного, что право на забастовку так сильно ограничено, а «легальную забастовку» так тяжело провести. Но если бы мы отказывались от каждой формы борьбы и сопротивления, с которыми связан риск, в нашем распоряжении остались бы только такие методы, которые не обеспечивают на деле реализации интересов работников. Аргумент, не подкреплённый силой, – как говорит всем известный принцип – можно игнорировать. Забастовка, а часто одна лишь угроза, даёт аргументам силу убеждения.
В марте этого года стачку устроили работники итальянских магазинов IKEA. Несмотря на вездесущую пропаганду экономии из-за кризиса, стачка закончилась тем, что они получили прибавки. Работники магазинов знали производственный цикл на заводах, видели, когда и как протестовать. Но главным образом они руководствовались простым убеждением, что они должны «серьёзно навредить» своим хозяевам. На протяжении забастовки против них применялись особые репрессии. Но они были уверены, что насилие, которое против них применяется, отражает уровень страха предпринимателей перед распространением протеста на другие заводы или даже отрасли. Чем сильнее сопротивление работников против эксплуатации, тем больший масштаб репрессий бизнеса и государства, которые не хотят потерять контроль над работниками.
Очень часто хозяева реагируют насилием на забастовку. Работники, однако, рискуют не только во время протестов. В 2011 г. в Польше была зарегистрирована 91 тыс. несчастных случаев на производстве. В результате этих несчастных случаев более 600 человек получили тяжкие телесные повреждения, а 348 погибли. Среди них было свыше 150 подростков в возрасте 16-18 лет. Причиной несчастных случаев нередко является нарушение охраны труда из-за халатности работодателей или в результате давления на работников с целью повышения производительности труда. Репрессии, которые могут угрожать бастующим, не кажутся чем-то особенным по сравнению с условиями, в которых работники вынуждены работать каждый день.
Существует много форм забастовки, которые можно использовать как орудия сопротивления. Можно прекратить работу, оккупировать завод или его часть, отказаться принимать пищу, исполнять свои обязанности крайне медленно и скрупулёзно. В конце концов можно организовать массовую акцию по сдаче крови или коллективно подать заявления на отпуск. Бывают ситуации, когда одна угроза стачки склоняет работодателя к тому, чтобы удовлетворить требования работников.
В 2012 г. работницы познаньских яслей получили 15%-ную прибавку к зарплате. Это был результат продолжавшегося более года конфликта с городскими властями вокруг увеличения бюджета учреждений ухода за детьми. Тем временем работницы вели трудовой спор с работодателем, организовывали блокады, пикеты, публиковали самостоятельно подготовленный анализ. Няни угрожали прекратить работу, но всё же не бастовали, поскольку власти пришли к выводу, что они как бюджетные работницы не имеют права прибегать к этой форме давления. Каждый год министерство лишает права на забастовку новые профессиональные группы. В случае яслей угроза стачки и упорство в ведении конфликта с городскими властями всё же привели к повышению зарплат.
Протест не принёс няням исключительно финансовую выгоду. Вступив в борьбу за улучшение своего материального положения, они обрели достоинство и ощущение собственной силы. Этот конфликт также усилил их потребность в сопротивлении и самоорганизации. Работники не раз повторяют: «До того, как мы приняли решение бастовать, мы были рабами, теперь всё по-другому». Их выбор прежде всего изменил то, как они видят себя и мир.
Каждая стачки и каждая борьба – двигатель перемен, независимо от их непосредственных результатов. Поэтому в конечном счёте мы всегда выигрываем.
Перевод Дениса Горбача
