Разговорчики в строю: почему невозможен «социальный диалог»?

Роза Вексельберг, avtonomia.net

«Социальный диалог» между трудом и капиталом, да еще и при посредничестве государства, до сих пор кажется многим в нашей стране желанной «формулой успеха», которая, дескать, улучшит положение наёмных работников и учтёт интересы бизнеса. Вместо «разрушительной» классовой борьбы наперебой предлагают «разумные компромиссы» и «борьбу за, а не против». Даже многие радикальные на словах левые оказываются на практике слишком готовыми «входить в положение» классового врага и вести себя «по-взрослому». Ошибочность иллюзий по поводу «конструктивного диалога» неплохо продемонстрировал проведённый недавно в Киеве «круглый стол» в честь «Всемирного дня действий за достойный труд», спонсором которого выступил Фонд им. Фридриха Эберта («обеспечиваем социальный диалог с 1914 г.!»). (1)

С самого начала всем участникам по умолчанию предложили согласиться с тем, что «достойный труд» – это нечто, отвечающее интересам не только работников, но и «общины», государства и даже работодателя. В дальнейшем работодателей на протяжении мероприятия неоднократно заочно увещевали в том духе, что достойный труд, предоставление равных возможностей и т.д. – это для них чрезвычайно выгодно и отвечает их коренным интересам. Между делом пришла в голову мысль, что социал-демократия для буржуазии выполняет такую же роль, какую большевики примеряют к себе по отношению к пролетариату: классово сознательного авангарда, который полностью осознает интересы вверенного ему класса и ведет его к победе вопреки сопротивлению, вызванному отсталостью и классовой несознательностью рядовых представителей буржуазных масс.

Организаторы просили всех высказываться «по существу», то есть вместо взаимного предъявления претензий сосредоточиться на позитиве и искать конструктивные решения, которые приведут нас всех хотя бы на шаг ближе к «достойному труду». Автор сих строк высказаться так и не успел, да и конструктива в его речах было бы мало: ведь действительность, данная ему в ощущениях, лишь еще сильней убеждала его в нереальности и вредности иллюзий на тему «социального диалога».

Гегемония

Во-первых, диалог – это, как минимум, общение на равных. Каковое общение на практике тяжело представить между, например, Ринатом Леонидовичем Ахметовым и каким-нибудь сварщиком Харцызского трубного завода. Или даже между упомянутым достойником и целым профсоюзом. Или между «Совместным представительским органом стороны работодателей» во главе с меценатом Дмитрием Васильевичем Фирташем и Федерацией профсоюзов Украины во главе с автором проекта Трудового кодекса Василием Георгиевичем Харой. При посредничестве Министерства социальной политики во главе с реформатором Сергеем Леонидовичем Тигипко. Если вы не в курсе, именно в таком формате у нас в стране проходит социальный диалог на высшем уровне. В нелёгкой борьбе непримиримые стороны отстаивают интересы своих классов и приходят, в конце концов, к выстраданному компромиссу по поводу принятия нового трудового законодательства, определения размера прожиточного минимума и минимальной зарплаты и т.д.

Можно, конечно, сказать, что ФПУ с её феерической манерой защищать интересы трудящихся – печальное исключение из позитивной в целом мировой практики трипартизма. К сожалению, это не так. Руководитель Международного бюро труда в Украине Василий Кострица – по должности вообще верховный жрец идеи социального диалога в этой стране – порадовал участников «круглого стола» не только размышлениями на тему пользы концепции flexicurity (идея о сочетании «гибкости рынка труда» с социальными гарантиями, под знаменем которой в Европе в 1980-х начали наступление на трудящихся), но и укорами в адрес рабочих бывшей ГДР, которые были недовольны падением уровня жизни после присоединения к ФРГ. Дескать, «социалистическая» статистика была дутая, а на самом деле производительность труда на восточных землях оказалась вдвое ниже исконно капиталистической; поэтому и зарплаты должны пропорционально различаться. Можно понять украинских «экспертов», которые иногда не от злого умысла, а просто по недомыслию путают производительность труда (которая зависит не от старательности работника, а от технологического уровня производства) с интенсивностью: вот начнут, мол, трудящиеся как следует трудиться, вырастет производительность – тогда и зарплаты можно поднять. Но когда в аналогичном духе рассуждает представитель МОТ – это о чем-то да говорит.

А именно – о безраздельном господстве «культурной гегемонии» буржуазии. Представитель Федерации работодателей Украины в своём выступлении не особенно старался «искать точки соприкосновения»: он выдал четкий список претензий, удовлетворения которых добивается его организация: отменить норму, по которой первые пять дней больничного оплачивает работодатель; провести аттестацию рабочих мест, которая позволит работодателю сэкономить на выплате льготных пенсий и т.д. Все остальные искатели социального диалога согласно закивали головами, а энергичнее всех это делал глава КВПУ-шного профсоюза «Защита справедливости». Представитель весьма боевых, но «системных» тред-юнионов, он сразу же очень «диалогично» заговорил о том, что всё понимает, бизнесу же тоже нужно свободно вздохнуть и т.д. При построении такого искусственного единства в качестве общего врага представляют государство с его коррупцией и алчными чиновниками. Сидевшая за «круглым столом» сотрудница Фонда социального страхования хранила олимпийское спокойствие и все время молчала, поэтому ничто не помешало остальным (поголовно – наемным работникам!) солидаризироваться с несчастными работодателями.

В результате идеологический центр дискуссии на глазах смещался вправо. Когда Василий Кострица посетовал на работодателей, размещающих дискриминационные объявления о приёме на работу («привлекательной внешности», «от 20 до 35 лет» и т.д.), мальчик из рекрутингового агентства взвился и стал доказывать, что это вполне отвечает «логике бизнеса». Организатор «круглого стола» заикнулся о законах, которые нельзя нарушать, но защитник интересов буржуазии был непреклонен: значит, законы плохие, раз в «логику бизнеса» они не вписываются. Потому что работодателям не нужны люди с «физическими, психическими, возрастными изъянами». После этого разговор плавно сместился, действительно, в сторону плохих законов и коррупции. Особо отметился в этой дискуссии представитель кадрового агентства “хэд хантер”. (Кстати, интересно, что этот молодой поборник правого дела ведет уютный бложик под ником voland14, в котором представляется как «Самый нордичный парень при поддержке Одина и Шивы», восхищается личностью Йозефа Геббельса, размещает фотографии голых девушек с хипстерской претензией и рекламу «гой-парада» 14 октября.)

Буржуазное понимание «трудовых прав» проникает и на более глубоком уровне. Выступала представительница киевского объединения, которое «пытается выйти за рамки либерального феминизма двумя путями – радикальным и социалистическим». Она критиковала, в частности, нормы действующего КЗоТа, которые запрещают женщин с детьми до трёх лет отправлять в командировки и в ночную смену. Правильно было бы требовать распространить эту защитную норму также и на молодых отцов, но прозвучало требование, наоборот, во имя равенства возможностей отменить эту «чрезмерную защиту». А Кострица из МОТ развил эту мысль, заявив, что надо отменить запрет на увольнение беременных работниц в их же интересах. Вожделенный диалог ещё толком не начался, но трудящиеся в нём заранее уже сдают все возможные позиции.

Животворящий диалог

Что же бывает, когда он таки происходит? Прекрасный пример привёл всё тот же представитель МОТ. Он сослался на пример сети супермаркетов «Ашан», работники которой хоть и не организованы в профсоюз, но зато работодатель демонстрирует высокий уровень социальной ответственности: трудоустраивает глухих и других людей с ограниченными возможностями. Вот прекрасный пример социального диалога, который нужно наследовать остальным, утверждает Василий Кострица. Он, скорее всего, и не подозревает, насколько удачный образец для подражания привёл.

В 2008 г., вскоре после открытия первого гипермаркета «Ашан» в Киеве, на предприятии разгорелся трудовой конфликт: работникам не понравился 20-часовый рабочий день, отсутствие обещанных обедов, бесправное положение прекаризированных коллег. Одному из них, студенту, машина для нарезания сыра как-то отрезала четыре пальца. «Ему сунули в карман 100 гривень, выставили с предприятия и доходчиво объяснили, что он «упал на бутылки», – рассказывал глава первички профсоюза «Захист праці», которую начали создавать на предприятии. Праздник демократии продлился недолго: через несколько дней после создания профсоюза администрация начала репрессии, ещё до того, как работники успели предъявить хоть какие-то требования. Нескольких человек, в т.ч. и говорливого руководителя профкома, уволили, других заставили написать заявления о выходе из профсоюза. Социальный диалог, компромиссы, конструктив, а также социальная ответственность бизнеса в полный рост.

Западные страны как раз сейчас пожинают плоды «социального диалога», который там начался в 1980-х гг. Это довольно известная история: как профсоюзы были разгромлены, производство вынесено в Третий мир, а социал-демократические партии вроде лейбористов и СДПГ (привет Фридриху Эберту) стали главными агентами неолиберальных преобразований. После этого – почему бы и не поговорить? У нас даже эта подготовительная работа не требуется: массовых левых партий нет; профсоюзов скорее нет, чем есть; рынок труда и социальное обеспечение таковы, что даже «самым умным» лучше не рисковать рабочим местом. Поэтому Украина, на самом деле, – страна победившего социального диалога: неспешно беседующие Фирташ, Хара и Тигипко – окончательный триумф и идеальное выражение всех «диалогических» чаяний. Чего же вам ещё надо? Буржуазии, собственно, почти ничего.

Классовая борьба

Трудящимся пригодилась бы пара уроков классовой борьбы вместо утомительного нытья на тему «а поговорить?». Практика показывает, что это намного более эффективное средство. Взять тех же капиталистов: они не горят желанием «искать взаимопонимание», они успешно практикуют классовую борьбу, в которой пока что ведут с разгромным счётом. И используют идеи «социального диалога» в своих интересах, как инструмент, а не как самоцель.

Интересы трудящихся тоже сподручнее отстаивать в борьбе, а не в поисках мировой гармонии. Примером может служить история принятия Трудового кодекса. Писали этот антипрофсоюзный документ деятели ФПУ, обсуждали и дорабатывали в «диалогической» манере представители крупных профсоюзов, работодателей и правительства. КВПУ всё время вроде бы была против кодекса, но ни одной акции протеста, например, не провела: вся её деятельность в этом направлении заключалась в участии в «рабочих группах», на которых предложения «вольных профсоюзов» внимательно выслушивали и «в рабочем порядке» отклоняли. Тред-юнионы помельче позволяли себе более агрессивно высказываться в отношении законопроекта, но дальше слов ни разу ни у кого дело не дошло. Видимо, ход мыслей был таков: «ТК рано или поздно примут независимо от наших действий, а нам ещё здесь жить и сотрудничать с другими сторонами социального диалога».

Борьбой против ТК занималась только малочисленная (несколько десятков человек) группа беспартийных левых активистов, сосредоточенная преимущественно в Киеве и более чем наполовину состоящая из студентов «неформальной внешности». Ресурсов было мало, но их не жалели. Результат: за последние три года несколько раз ТК собирались принять в целом так же быстро и незаметно, как это получилось с первым чтением, но до сих пор это всего лишь законопроект. Каждый раз «обстоятельства складывались» так, что депутатам проще было отложить принятие кодекса на потом, чем рисковать репутацией – несмотря на активное давление со стороны Василия Хары, который в одном из случаев заручился даже поддержкой президента.

Конечно, с более насущными для государства и буржуазии «реформами» вроде пенсионной такой фокус не проходит: когда на кону кредит МВФ, правящий класс набирается решимости, делает глубокий вдох и принимает закон, несмотря на несколько тысяч профсоюзных активистов под стенами парламента и тотальное (хоть и пассивное) неодобрение реформы обществом. Но и тут показательно то, насколько жалко выглядели «коты Леопольды», предлагавшие рассмотреть все за и против и пойти на взвешенный компромисс. Намного большее понимание встречали те, кто чётко заявлял о недопустимости «реформы» ни в каком виде. Да и «говорящие головы»-комментаторы не на шутку обеспокоились, предвещая «социальную нестабильность».

Больший успех конфронтационная стратегия имеет там, где речь идёт о менее «знаковых» вещах. Свежий пример – «афганцы» под Верховной Радой. «Штурмом парламента» эти события назвали слишком поспешно, да и численность «штурмовиков» хоть и впечатляла по украинским меркам, но ни в какое сравнение, конечно, не шла с аналогичными акциями протеста в западных странах. Тем не менее, журналисты описывали, как изменились в лице народные избранники, лихорадочно снимавшие с себя депутатские значки. Мы живём в стране непуганых буржуа: любой отход от традиционной схемы («поговорите с нами; пообещайте нам что-нибудь; сделайте вид, что учли часть наших просьб; ну почему же вы не выполняете свои обещания?») их несказанно удивляет и страшит. В этом смысле «стартовые условия» даже лучше, чем на Западе: какой-нибудь Саркози проигнорировал бы аналогичную толпу под парламентом, а местный ОМОН быстро и эффективно восстановил бы законность. У нас же решительно настроенная толпа под ВР – такое невиданное явление, что к ней сразу вышли депутаты и начали предлагать… ну конечно же, социальный диалог!

Предводитель «регионалов» Ефремов попытался успокоить людей привычными фразами о создании «рабочей группы», «учёте пожеланий» и «подготовке компромисса». Конечно же, из толпы выделились «компетентные руководители», которые тут же удалились в компании депутатов готовить компромисс, т.е. предавать требования товарищей. Но стоит отметить здоровую реакцию основной массы протестующих. По свидетельству одного из журналистов, ответ народных масс был таков: «Пошел на х..! А рабочую группу засунь себе в ж…пу!». Этим мажорным аккордом рассказ о социальном диалоге, пожалуй, можно окончить.

——————————
(1) Автор намекает на то что Эберт и прочие немецкие правые Социал-Демократы проголосовали в том году за военные кредиты, чем взяли на себя ответственность за развязывание первой империалистической войны. То есть действовали в интересах национальной буржуазии (фабрикантов оружия), а не рабочих и крестьян, чьи кости усеяли театры войны в Европе и Африке. То есть ставит знак равенства между предательством рабочего класса и “социальным партнерством”.

по теме:

Кабмін розробив план затягування пасків

Пенсійна реформа у дзеркалі політичної економії

Янукович не підписував закон про Пенсійну реформу

Кабмін розробив план затягування пасків

Масштабная социальная афера проведена тихо

АНОНС АКЦІЇ. 19 липня. Ветувати «пенсійну ДЕформу»!

Пенсійна реформа зменшила українські пенсії на 20%

Реформа пенсионная, а грабят молодых

Перед дождиком в четверг. Протесты против пенсионной реформы

Независимые профсоюзы протестовали против пенсионной деформы

НЕБЕЗПЕКИ проекту ПЕНСІЙНОЇ РЕФОРМИ